только без скидок а?
уже отправила. сижу - комплексую
Детство
(этюд)
(этюд)
Каждое лето мы с родителями ездили в деревню к бубушке с дедушкой. Старики были поволжскими немцами, сосланными во время войны в русскую деревню тюменской области.
За калиткой начинался особый мир.
Травы во дворе не было. Чисто выметено. Опилки вокруг «козла», на котором пилили бревна. Когда шел дождь, земля размокала, и было здорово шлепать по грязи. На этот случай в сенях стояли специальные галоши. Сени пахли зерном и сухофруктами. Запах шел через щели дверцы, ведущей в кладовку. Туда можно было входить только с бабушкой, и немножко поиграть зерном, набирая из мешка полные ладошки и выпуская тонкой струйкой.
От крыльца через дворик до летней кухни тянулся тротуар из поперечных досок. Маленькая, я сидела на нем рядом с дедушкой, не доставая ногами земли. Мама колола дрова и что-то бурно обсуждала с дедом на немецком. "Ком писсе эзе", - раздавалось из летней кухни, эту бабушкину фразу я понимала и бежала пить компот.
А за сараем была посажена картошка. Там было много лягушек. Потому что дальше – болотисто. И лес. Назывался Рям! Жуткий и ужасный в детстве. Не помню, чем пугала меня бабушка Паулина, но стойкое нежелание и страх ходить туда с деревенскими ребятишкам были долго.
Дом - мазанка. И на солнце, когда глиняная стена нагревалась, он необыкновенно вкусно пах. Хорошо было прислониться к этой теплой стенке и жмуриться от вечернего солнца. А еще - прятаться за поленницей. И искать дырочку меж поленьев. Всегда меня удивляло, как они могли так ровно и плотно укладывать дрова. Поленница казалась бесконечной.
И здорово было с бабушкой кормить цыплят. Иногда она разрешала погонять их по двору. Особенно молодых петушков.
Вечером бабушка шла встречать корову, а мы с сестрой выходили за калитку ждать. Там, в уличном тротуаре была одна доска, непрочно закрепленная. Какое-то непонятное удовольствие было наступать на «живую» доску и немножко терять равновесие.
Мимо шли коровы, воздух наполнялся запахом молока и навоза. Сопровождалось это мычанием и выкриками "Зорька, куда пошла, раскудрить!"
В летней кухне на маленькой печке с чугунной плитой всегда что-то готовилось, или кипятилось белье. Зато в доме было прохладно. Стук швейной машинки «Зингер» и запах машинного масла. Я сидела на полу и заворожено смотрела на чугунные завитки, и как вращается колесо, и покачивается педаль под ногой деда … «Иди сюда, я научу тебя выбирать хорошую шкурку...» - говорил дед.
Ему так и не удалось передать нам свое мастерство.
Но, машинку его мы до сих не продаем.
